Новости
Памяти Валерии Александровны Гурьевой
Гурьева Валерия Александровна
(1929 - 2015)
В Рождественское утро, на 86 году жизни, после продолжительной болезни скончалась доктор медицинских наук, профессор В.А. Гурьева – выдающийся отечественный психиатр, известный советский, российский ученый, внесшая неоценимый вклад в развитие психиатрии, подростковой психиатрии и судебно-психиатрической экспертизы несовершеннолетних. 50 лет свой активной творческой деятельности врача, практика, эксперта, научного работника Валерия Александровна посвятила НИИ им. В.П.Сербского. В 1971г., после защиты докторской диссертации «Психопатии в подростковом и юношеском возрасте (клинико-катамнестическое исследование, судебно-психиатрический аспект)», Валерия Александровна ставит перед руководством Института вопрос о восстановлении научного отделения, профилем которого станет научное исследование несовершеннолетних правонарушителей и производство судебно-психиатрических экспертиз по уголовным делам. Такое отделение существовало, и было утрачено в связи с эвакуацией учреждения в годы Великой Отечественной войны. В 60-70е годы доцент, а в последующем профессор, В.А. Гурьева в составе комплексных бригад научных сотрудников, выполняя поручения ВЛКСМ, неоднократно лично выезжала в детские колонии, специальные школы и детские комнаты милиции, для проведения масштабных эпидемиологических («кросскультуральных» сказали бы сейчас) научных исследований «трудновоспитуемых», в том числе оказывая на местах консультативную и практическую врачебную помощь, проблемным подросткам, сиротам, правонарушителям. Наконец, лишь в 1981г. приказом Директора Института академика АМН СССР Г.В. Морозова было организовано экспертное отделение для несовершеннолетних для проведения экспертизы в особо сложных случаях. Руководство им поручено доктору меднаук В.А. Гурьевой. С учетом поставленных научно-практических задач такое отделение было единственным в стране, таким оно останется и на постсоветском пространстве, постепенно преобразовавшись в отдел социальных и судебно-психиатрических проблем несовершеннолетних.
Еще обучаясь в Ташкентском мединституте (1946-1952гг.), в последующем в Москве, в аспирантуре при ВНИИ им. В.П.Сербского (1955-1958гг), Валерия Александровна всегда оставалась круглой отличницей, по-видимому, от родителей и богом даны ей были невероятное прилежание, гуманизм врача-психиатра, талант ученого. Многие коллеги ученого, соратники и ее ученики, зная и видя, как Валерия Александровна работает, как, казалось бы «легко» из-под ее пера и работающей пишущей машинки выходят монографические труды, статьи, ставшие основополагающими при исследовании личностной патологии, пуберата, умственной отсталости и органической патологии, гебоидного синдрома и дизонтогенеза, фантазирования и аффективных расстройств, многоосевого диагноза, внемля ее клиническим разборам, их социально-медицинской специфике, называли ее классиком и корифеем советской и российской школы подростковых психиатров, судебных экспертов. Не случаен интерес к ее трудам зарубежных исследователей, монография «Пубертатный криз» будет переведена на французский язык и выйдет в парижском издательстве, вызывая интерес психиатров и психоаналитиков. Работы В.А. Гурьевой по психиатрии переходного возраста были и остаются основополагающими. А голландские, немецкие, английские, французские и другие зарубежные гости института, познакомившись с ней, всегда будут стремиться пригласить В.А. Гурьеву в свои клиники с научным докладом или клиническим разбором. Во многих городах России и странах СНГ, от «Востока до Запада», психиатры с необычайным интересом слушали ее клинические лекции и разборы, т.к. В.А. Гурьеву все знали по методическим работам и руководствам еще советского периода. А перед лекциями, она сама чрезвычайно волновалась, готовилась и перечитывала свои труды.
Краеугольным камнем диагностики, по Валерии Александровне, является оценка личностной структуры подростка, любая нозология может делать клиническую картину крайне полиморфной в этом периоде, но личностная ось остается крайне важной в проведении дифференциальной диагностики, оценке пубертата, его динамике, исключении шизофренического процесса. Именно В.А. Гурьева вводит понятие дисгармоничности протекающей пубертатный криз, дифференцируя его вновь через гротескное заострение личностных характеристик от паталогического и гармонически протекающего пубертата. Ее разборы были полны клинической изящности, там, где была психопатология, она очень тонко и деликатно обнаруживала это, а потом, разбор наполнялся психопатологической мелодией, поскольку у Гурьевой, выявляемые симптомы и синдромы сливались в особую клиническую музыку. Не многим это дано.
Трудно переоценить вклад Валерии Александровны в развитие судебно-психиатрической экспертизы несовершеннолетних. Она опережала время. Так, например, еще до законодательного применения и регулирования комплексных экспертиз, В.А.Гурьева настаивает о комплексации специалистов, т.е. исследовании подростков правонарушителей «комплексно» с участием психолога, а нередко и сексолога. Помимо этого, еще до действующего ныне УК РФ, в отношении несовершеннолетних выносятся формулировки, по сути, об ограниченной вменяемости ряда пациентов. И, возможно, законодатель на основании такого рода заключений, появляющихся в судах, исследовал проблему и изменил предиспозиции невменяемости, ограниченной вменяемости и ввел понятие возрастной невменяемости. Не случайно считалось, что законодательная реформа в обновленной стране на постсоветском пространстве во многом была продиктована именно практикой.
В.А. Гурьева является автором более ста научных работ по подростковой и юношеской тематике, автором монографий, глав учебников и руководств по судебной психиатрии, методических рекомендаций посвященных клинике, специфике диагностики, организации, законодательству, судебно-психиатрической практике. Уже навсегда в историю отечественной психиатрии вошли момнографии В.А. Гурьевой, подготовленные самостоятельно, с супругом и с коллегами: «Юношеские психопатии и алкоголизм» (совместно с Гиндикиным В.Я.), «Личностная патология» (совместно с Гиндикиным В.Я.), «Психопатология подросткового возраста» (Семке В.Я., Гиндикин В.Я.), «Психология и психопатология аффективных расстройств», «Клиническая и судебная подростковая психиатрия» под редакцией профессора В.А. Гурьевой выдержала несколько переизданий и до сих пор остается настольной книгой специалистов.
До обидного скромными и немногочисленными оказались проводы Валерии Александровны 10 января 2015г. на Хованском кладбище Москвы. Ученики и родные, будучи подавленными утратой, осознавая ее масштаб, сказали крайне мало слов о ее таланте и особой харизме психиатрического гения. Трудно переоценить вклад в науку и практику Валерии Александровны Гурьевой. Дело ее продолжат ученики и еще многие Конференции и сборники будут связаны с ее именем. Но главное, что передала ученикам Валерия Александровна, это то, что она необычайно ценила в людях. Первая жизненная ценность - это порядочность. Порядочность в поступках, порядочность в семье, порядочность в науке. А во врачах психиатрах она ценила также умение клиническому суждению; анализ, разбор, клинические опыт и эрудицию, «клиницизм» ученого, «клиницизм» практика, говорила и наставляла она. Она все это делала блестяще и неизменно следовала своим принципам.
Светлая память нашему Ученому, нашему Педагогу.
Коллеги, ученики.
Профессор Ф.В. Кондратьев вспоминает:
Валерия Александровна Гурьева была всегда молодой и мудрой
С Валерией Александровной я познакомился в конце 1959 года. Мы работали на одном этаже клинического корпуса, часто мимоходом встречались и всегда вместе ходили на общеинститутские клинические конференции, которые тогда проводил академик Е.А. Попов. Я видел в Валерии сверстницу, красивую, милую девушку, с было которой приятно и интересно общаться. И вдруг я узнаю, что она уже мама и даже защитила кандидатскую диссертацию. Я невольно стал относиться к ней с каким-то (наверно, почеркнутым) пиететом, перейдя на чопорное «Вы». Она это заметила, спросила «почему» и сумела деликатно, но твердо поставить меня на место. С тех пор у нас завязались дружеские, доверительные отношения.
60-е годы в нашей стране совершенно обоснованно называют годами оттепели. Люди вдруг почувствовали, что они не просто «винтики в государственном механизме», что им постоянно внушали, но и Люди, которым дозволено радоваться жизни, быть творчески самобытными. По стране с триумфом прошла «Карнавальная ночь» — веселый музыкальный фильм Эльдара Рязанова, по телевидению начались развлекательные передачи «Голубой Огонек», люди стали стремиться к неформальному общению. Атмосфера подъема и непринужденности чувствовалась в жизни всей страны и, конечно, отражалась в жизни каждого коллектива. В нашем Институте судебной психиатрии им. проф. Сербского сменилось руководство, в 1957 году место директора занял молодой, 37-летний доцент Г.В. Морозов. Он делал всё, чтобы старейшее научное заведение заняло достойное место среди флагманов советской науки. Было проведено крупное обновление кадров, устранено жесткое контролирование каждого поступка сотрудника в рабочее время, в общем была создана такая обстановка, что на работу хотелось идти, именно хотелось больше проводить время в этом новом коллективе. Если ситуацию научно-творческого подъема создал Г.В. Морозов, то атмосферу сплоченности и дружбы, несомненно, создала Валерия Александровна Гурьева. Это она организовала в Институте художественную самодеятельность. На мой взгляд, она была нисколько не хуже героини Людмилы Гурченко из «Карнавальной ночи», она соединила новогодние самодеятельные концерты с круглыми столами телевизионных «Голубых огоньков». Она сумела сделать так, что ожиданием этих новогодних «карнавалов» коллектив жил весь год. Попасть в число «артистов» было довольно сложно – существовал настоящий конкурс, хотя Валерии Александрове удавалось привлечь к участию в концертах профессоров и даже членов их семьей, если они были хорошими исполнителями: вокалистами, скрипачами, пианистами. Словом, одни сотрудники с нетерпением ждали этого события, а другие – тщательно к нему готовились. Повторю ещё раз: Валерия Александровна на много лет украсила жизнь Института.
В 60-70 годы личные автомобили были только у двух сотрудников нашего Института, тем не менее, каждое лето 3 – 4 раза, а то и чаще, все желающие могли выезжать на природу, на подмосковное Круглое Озеро. Машины организовывал директор Института, это были ГАЗ-51, рассаживались в открытых кузовах на деревянных скамейках. Все хотели попасть в ту машину, где была Валерия: это значило, что затем будут замечательные воспоминания о прекрасно проведенных выходных. Мы останавливались в сосновом бору на берегу озера, естественно одним биваком, с общим костром и шашлыками. Мы не только купались, были еще игры, песни. И заводилой всегда была Валерия. Как же приятно было видеть это гармоничное сочетание научного таланта с редким талантом делать людям добро.
Шли года, мы умнели и (увы!), конечно, старели … Но особенность памяти такова, что всё хорошее, и люди, и события, остаются с нами до последнего вздоха. О некоторых эпизодах совместного бытия с Валерией Александровной в тот период я писал в очерках институтских изданий не единожды. Так случилось, что во время периода нашей жизни мы снова трудились на одном этаже и двери наши кабинетов были «визави»: я руководил отделением эндогенных психозов, она – отделением подростковой патологии.
Раз в месяц по графику, составленному администраций Центра, Валерия Александровна бывала в моем клиническом отделении в качестве председателя экспертной комиссии. Не скрою, самые клинически сложные случаи мы придерживали для неё. Мы, конечно, готовились к экспертной комиссии, стараясь в полном объеме показать психопатологию, но то, как и что выявляла Валерия Александровна у подэкспертных, иногда ставило нас в щекотливое положение: как же мы сами не видели этого! В отличие от некоторых других председательствующих на этих экспертных комиссиях чувствовалась, что Валерия Александровна в самом начале (видимо, еще в Ташкенте, у проф. Ф.Ф. Детенгофа) прошла хорошую клиническую школу, а наши «классики судебной психиатрии» такой школы просто не имели (что на клинических конференциях отмечал наш консультант, ученик П.Б. Ганнушкина академик О.В. Кербиков). И конечно, отличительной чертой проф. В.А. Гурьевой при проведении экспертных комиссий был образцовый деонтологический стиль общения с подэкспертным. Я специально обращал на это внимание своих сотрудников, наставляя их впитывать эту обязательную для психиатра (особенно судебного) манеру общения с больными.
В свою очередь и я бывал председателем экспертных комиссий в подростковом отделении. Нельзя было не обратить внимания на то, как тщательно под руководством В.А. Гурьевой готовились эксперты к докладу по каждому случаю и как клинически аргументированно они обосновывали свое заключение. Не припомню ни одного случая, когда не согласился бы с предлагаемой диагностической формулировкой и рекомендовал из-за этого продлить срок наблюдения. Конечно, я бывал председателем экспертных комиссий не только в подростковом отделении, но такого высокого клинического уровня не встречал ни в одном.
Считаю свои долгом, упомянуть такую важную нравственную черту Валерии Александровны, как скромность. К сожалению, бывало, что я оказывался невольным свидетелем того, как некоторые доктора наук и профессора выпрашивали для себя (а затем и получали) почетное звание заслуженного деятеля науки и руководящие должности, но Валерии и это было чуждо. Как-то мы с ней не то, чтобы «мыли косточки» нашим сотрудникам, но просто обсуждали реалии нашей жизни. Она рассказала, что ни разу у неё не возникал никакой подобный помысел просить о чем-то подобном руководство Центра. А она имела моральное право (и должна была раньше, чем это было в действительности) получить звание профессора, соответствующую её знаниям и способностям должность, быть и Заслуженным врачам РФ, и, конечно, стать Заслуженным деятелем науки. Из этих бесед я узнал, что Валерия Александровна ни разу ни к Г.В. Морозову или Т.Б. Дмитриевой (к директорам, академикам нашего Центра) никогда по личным вопросам не обращалась, хотя и была у них на очень хорошем счету.
У Валерии Александровны много прекрасных научных работ – плод ее многолетней творческой деятельности, есть среди них и коллективные монографии. Я знаю всех соавторов этих работ и могу с уверенностью заявить, что было бы правильнее назвать только одного автора - В.А. Гурьеву, а дальше писать «при участии…», поскольку без В.А. Гурьевой эти книги просто не имели бы на такого высокого научного качества. Конечно, каждый соавторов – тоже несомненно крупный ученый, заслуживающий большого уважения, но все же мудрой я назвал бы только Валерию Александровну. Такой она навсегда и в моей памяти - мудрой. И еще очень молодой, о чем я попытался рассказать..
Вложения:
Слайд15.PNG (50.12 kb.)
СМУ (57) Утраты (84) история психиатрии (22) диагностика (57) российско-украинские связи. (1) тренинг (3)