В статье аргументируется несоответствие между искусственной конструкцией «шизоаффек- тивного расстройства» (ШАР) и принципами нозологической диагностики. Термин «острые шизоаф- фективные психозы», введённый Я. Казаниным в 1933 году, по сей день является спорной нозологи- ческой единицей и устанавливается во многих случаях по «дихотомической шкале» путём «взвешива- ния» шизофренических и аффективных симптомов «на срезе» психотического эпизода. При рассмотре- нии истории создания концепции ШАР наблюдается тенденция к редукционизму и поиску универсаль- ных проявлений. Каждый отдельный клинический случай необходимо рассматривать целостно. Недо- пустимо извлекать из общего восприятия болезни отдельные признаки (не укладывающихся в синдро- мальные структуры). Однако это требование находится в противоречии с существующими тенденция- ми к упрощению, дискретности и потере клинического мышления в классификаторах болезней. Несо- стоятельность имеющихся диагностических подходов и критериев для разграничения ШАР, биполяр- ного аффективного расстройства и шизофрении способствует тому, что диагноз пациента основыва- ется на субъективных предпочтениях конкретного врача и может быть многократно изменен в тече- ние жизни пациента. Результаты поисков фенотипа и генотипа соответствующих расстройств отчасти проливают свет на особенности диагностики, но в то же время некоторые исследователи искусствен- но соединяют отдельно взятые полученные свойства, делая при этом некорректные выводы; зачастую такое тождество просто не имеет смысла. Авторы поддерживают мнение специалистов, предполагаю- щих существование «третьего психоза» или даже нескольких дискретных форм болезней, которые на- ряду с нераспознанными приступами биполярного психоза и шубообразных шизофрений до сих пор ошибочно растворяются в дихотомическом/дименсиональном гибриде ШАР. Диагностика с учетом ка- тамнеза, закономерностей течения, патофизиологических изменений и психопатологической структуры имеет не только клиническую ценность, но и отвечает за подбор эффективного лечения, корректных мер профилактики, влияет на социальный статус и, в конечном счёте, на качество жизни пациента.

В статье анализируется подходы к пониманию, верификации и терапии психогенного пере- едания, поднимается проблема диагностических критериев этой нозологии, сходств и различий с ди- агностической рубрикой «binge-eatingdisorder» (DSM-V), которые затрудняют работу исследователей. Рассматривается необходимость дальнейшего дифференцирования разных видов расстройств перееда- ния. Отмечается роль психогенного переедания как патогенетического фактора, запускающего процесс набора лишнего веса. Подробно описываются биологические (гендерная и наследственная предраспо- ложенность), психологические (индивидуально-психологические особенности личности, адаптационнокомпенсаторные ресурсы) и социокультурные (стиль семейного воспитания, общественные представ- ления об эталонном образе тела, особенности коммуникативного поведения и др.) группы факторов, участвующие в формировании психогенного переедания. В процессе теоретического анализа подчерки- вается роль психологических триггеров заболевания, связанных с эмоционально-волевой сферой, спец- ификой реакций на стрессовые воздействия, психологическими защитами и восприятием образа свое- го тела. Поднимается проблема острого дефицита адаптированного и стандартизированного психоди- агностического инструментария, направленного на изучение психогенного переедания, что затрудня- ет постановку точного диагноза и выбор методов его лечения. В статье также рассматриваются такие терапевтические подходы к лечению описываемой нозологии, как психоанализ, позитивная психотерапия, гештальт-терапия, транзактный анализ, телесно-ориентированная терапия. Особое внимание в работе уделяется когнитивно-поведенческому подходу, показавшему высокую эффективность при работе с пациентами, страдающими расстройствами пищевого поведения. Отмечается перспективность разработки алгоритмов диагностики и терапии психогенного переедания, целесообразность выделения индивидуальных мишеней психотерапевтических интервенций для создания персонализированных комплексных программ, повышающих эффективность терапии в отношении непосредственных и отдаленных результатов.

Целью исследования было изучить личностные особенности и психологическое состояние пациентов с дрожательным гиперкинезом при болезни Паркинсона. Исследовались мужчины и женщи- ны в возрасте от 49 до 75 лет с установленным диагнозом «болезнь Паркинсона» дрожательной (основ- ная группа) и акинетико-ригидной формы (контрольная группа), 1–2-й стадий по Хен и Яру. Для иссле- дования психологического состояния пациентов был использован Гиссенский личностный опросник, что дало возможность учитывать личностные, интрапсихические и социально-психологические пере- менные, а также исследовать соответствующие им характеристики; устанавливать соотношения между внутри- и межличностными переменными; соотносить личностные признаки с межличностным взаи- модействием, социальным поведением, социальными установками и реакциями личности. Для исследо- вания уровня социальной адаптации пациентов был выбран опросник социальной дезадаптации, свя- занной с тремором, что позволило оценить социальные последствия имеющихся расстройств, а так- же реальную тяжесть тремора. Психологические факторы играют существенную роль в формирова- нии и протекании болезни Паркинсона (БП). Впервые проведено исследование социальной адаптации у пациентов с тремором при БП. Исследование личностных особенностей пациентов с БП показало, что независимо от формы заболевания для всех пациентов с БП характерны снижение представления о своей социальной репутации, привлекательности, популярности, уважении окружающих, а также об умении добиваться поставленной цели; отсутствие длительных привязанностей, необщительность, слабая способность к самоотдаче, бедная фантазия. Только для пациентов с акинетико-ригидной фор- мой характерны большая покорность, склонность к повиновению, покладистость, терпение, недовер- чивость, отстранение от других людей. Пациенты с сочетанным тремором больше склонны к прояв- лениям тревоги, чем пациенты с изолированным тремором. Дрожательный гиперкинез вызывает со- циальную дезадаптацию и самостигматизацию пациентов.

С принятием биопсихосоциального подхода, в том числе в реабилитации, возрос интерес исследователей к психологическим и социальным проблемам пациентов различного профиля. Актив- но изучается роль этих факторов в лечении и реабилитации пациентов травматолого-ортопедического профиля. Изучение подобных характеристик чрезвычайно важно как для науки, так и для практического здравоохранения. Так, в литературе показано, что некоторые личностные особенности имеют взаимосвязи с исходами лечения травматолого-ортопедических пациентов. Для изучения личностных ха- рактеристик травматолого-ортопедических пациентов на этапе амбулаторной реабилитации было про- ведено оригинальное исследование. Целью исследования было выявление личностных особенностей пациентов травматолого-ортопедических профиля на амбулаторном этапе реабилитации в зависимо- сти от пола для определения дальнейших стратегий лечебного взаимодействия. В исследовании с помощью 16-факторного личностного опросника Кэттелла изучены личностные особенности 120 пациентов травматолого-ортопедического профиля на этапе амбулаторной реабилитации (группа эксперимента) и 39 здоровых лиц (группа контроля). После статистической обработки полученных результатов выявлены достоверные различия между группами по фактору B (конкретное мышление—абстрактное мышление) и фактору Q4 (расслабленность—напряженность). Ригидность мышления, склонность оперировать при решении проблем конкретными фактами и стратегиями (фактор В), нивелирование эмоциональной напряженности, апатичность (фактор Q4) оказались в большей степени характерны для па- циентов травматолого-ортопедического профиля. Мужчины-пациенты травматолого-ортопедического профиля находящиеся на амбулаторном этапе реабилитации отличались большей экстравертированностью, уступчивостью, доверчивостью, прямолинейностью и чувствительностью, тогда как женщин пациентов данного профиля, напротив, были характерны интроверсия, твердость, подозрительность, практичность, дипломатичность и меньшая чувствительность.

Интерлейкин-6 (ИЛ-6)—один из важнейших провоспалительных маркеров, обладающих иммуномодулирующей активностью, ассоциированных с шизофренией. Возможное участие интерлей- кина-6 в этиопатогенезе шизофрении и развитии отдельных кластеров симптомов остается дискута- бельным, до сих пор не изучена связь повышения интрелейкина-6 с рядом возможных вмешивающих- ся факторов, в том числе, курением. Целью данной работы была пилотная оценка уровня ИЛ-6 сы- воротки у пациентов с шизофренией в сравнении со здоровым контролем, а также изучение его ас- социации с клиническими симптомами, социо-демографическими факторами и курением. Материалы и методы: Обследованы 43 пациента с шизофренией и 24 здоровых добровольца. Определение ИЛ-6 проводили методом иммуноферментного анализа. Все пациенты обследованы с помощью Шкалы для оценки позитивных и негативных синдромов шизофрении (PANSS), Шкалы для оценки побочных эф- фектов терапии UKU (“The UKUSERS-Clin”, шкалы Симпсон–Ангуса (SAS), шкалы для оценки аномальных непроизвольных движений (AIMS), шкалы акатизии Барнса (BARS), шкалы Личного и социального функционирования (PSP). Результаты: У пациентов с шизофренией в российской выборке уровень ИЛ-6 сыворотки значимо ассоциирован со статусом курения (p=0.0017). Уровень ИЛ-6 у пациентов также коррелирует с выраженностью негативных симптомов и симптомов шкалы общей психопатологии PANSS (р=0,014 и р=0,038 соответственно), нарушений личностного и социального функционирования (PSP, р=0,011), а также побочных эффектов, измеренных с помощью шкалы UKU (общих, р=0,0041 и экстрапирамидных, р=0,018), а также лекарственного паркинсонизма (р=0,043), дискинезии (р=0,0084) и акатизии (р=0,043). При этом нельзя исключить влияние фактора курения на выявленные ассоциации, так как все эти показатели хуже у пациентов с никотиновой зависимостью. Возникновение ЭПС в ответ на стандартные дозы АП может служить клиническим маркером возможных иммуно-воспалительных нарушений у пациентов с шизофренией, а статус курения выступать фактором-провокатором усиления латентного воспаления. Для подтверждения полученных дан- ных требуется репликация исследования.

В настоящей статье представлены результаты третьего этапа обследования младших школьников на предмет выявления и оценки выраженности структурных и функциональных нарушений центральной нервной системы (ЦНС), возникших в связи с перинатальным воздействием этанола. Было обследовано 77 детей с выявленными ранее задержкой физического развития различной степени и характерными дисморфологическими нарушениями. Выявление структурных повреждений ЦНС проводилось на основании оценки соответствия обхвата лобно-затылочной окружности головы ребенка с нормативными значениями для конкретного пола и возраста, определение функциональных отклонений проводилось на основании оценки интеллектуального развития по результатам детского теста Векслера и поведенческих особенностей по шкале дезадаптивности поведения Вайнланд. Наличие структурных повреждений ЦНС, проявлявшихся снижением обхвата лобно-затылочной окружности головы ниже стандартных отклонений (Standart Deviation—sd) ≤-2 показателей возрастной нормы, было выявлено у 59 обследованных (77%). Серьезное функциональное нарушение ЦНС, проявлявшееся умственной отсталостью легкой и умеренной степени, выявлено у 23 детей (30%). Легкое или умеренное функциональное нарушение ЦНС в виде задержки когнитивного развития выявлено у 21 ребенка (27%). Оценка поведения и адаптационных навыков выявила значительное количество детей (72%), у которых адаптивные возможности поведения отличались от нормы. Наиболее часто встречались: низкая концентрация внимания—у 77%, повышенная тревожность и страхи—у 65%, гиперактивность—у 60%, импульсивность—у 44%, вспышки гнева—у 43%, лживость и воровство—у 40%, чрезмерная зависимость или созависимость—у 38%, умышленное разрушение своего или чужого имущества—у 14% детей. Получены статистически достоверные обратные корреляционные связи высокого уровня значимости (p≤0,01) между показателями невербального интеллекта и дезадаптивного поведения. Обратные корреляции между структурными нарушениями ЦНС и невербальным интеллектом значимы на уровне тенденции.

Враждебность и агрессивность могут являться маркером индивидуальной психологической уязвимости к стрессовым факторам, ассоциированной со снижением социальной адаптации и риском манифестации психических нарушений. Считается, что выраженность агрессивных тенденций повышена и среди ВИЧ-инфицированных лиц. На фоне роста заболеваемости ВИЧ-инфекцией закономерно увеличивается число больных с коморбидной психической патологией. Цель исследования: оценка особенностей структуры агрессивных тенденций у ВИЧ-инфицированных лиц с коморбидной психической патологией. Материалы и методы. Обследованы 78 ВИЧ-инфицированных лиц и 24 пациента психиатрического стационара без ВИЧ-инфекции. Использовались опросник уровня агрессивности Басса-Дарки (BDHI), Краткая психиатрическая оценочная шкала (BPRS). Применялись непараметрические методы статистики (H-критерий Краскелла-Уоллиса, U-критерий Манна-Уитни, корреляционный анализ Спирмена), при выявлении достоверных межгрупповых различий (p≤0.05) рассчитывались размеры эффектов (Cohen’s d). Результаты. Обследованы 102 человека, 51(50,0%) мужчин, 51(50,0%) женщин, средний возраст—35,5±9,7 лет. У 58(74,4%) ВИЧ-инфицированных респондентов выявлены психические нарушения. Сочетание ВИЧ-инфекции и шизофрении было связано с более выраженными показателями большинства агрессивных тенденций (p<0,05) в группе ВИЧ-инфицированных исследуемых лиц. В сравнении с ВИЧ-негативными участниками исследования, ВИЧ-инфицированные больные шизофренией демонстрировали большие средние значения по субшкалам «Физическая агрессия» (p<0,001, Cohen’s d=1,0), «Вербальная агрессия» (p<0,001, Cohen’s d=1,0) и интегральному показателю «Агрессивность» (p=0,004, Cohen’s d=0,86). Вне зависимости от сопутствующей психической патологии, пациенты, находящиеся на 4Б клинической стадии ВИЧ-инфекции, отличались большими баллами по субшкалам: «Физическая агрессия», «Косвенная агрессия», «Вербальная агрессия», «Негативизм», «Агрессивность» (p <0,05). Заключение. Полученные результаты способствуют пониманию особенностей и механизмов разви- тия агрессивных тенденций ВИЧ-инфицированных лиц и диктуют необходимость дальнейших исследо- ваний в этой области с целью улучшения качества и персонализации психофармакологической и пси- хотерапевтической помощи пациентам с сопутствующими психическими расстройствами.

С целью изучения точки зрения врачей, курирующих пациентов, страдающих деменцией, в отношении методов и тактики лечения заболеваний, протекающих с выраженными нарушениями по- знавательных функций, их опыта применения лекарственных препаратов и критериях выбора медика- ментозного средства для длительной терапии деменции, был проведен он-лайн опрос 197 специалистов. Большинство опрошенных российских медиков отдают предпочтение базисной терапии деменции, при этом основными критериями выбора препарата для длительной терапии служат эффективность и безопасность лекарственного средства. Несмотря на отсутствие излечивающих препаратов, у рос- сийских врачей есть определенные ожидания и цели при назначении терапии, в частности, надеж- да на как можно более длительное сохранение качества жизни и дееспособности пациентов, а также замедление прогрессирования заболевания. 90% респондентов считают необходимым продолжать те- рапию (в том числе, начинать) даже на тяжелой стадии, несмотря на истощение эффекта. Мемантин стал основным препаратом выбора в разных регионах России как препарат с широким спектром за- регистрированных показаний, наименьшим количеством побочных эффектов и низким процентом от- казов от приема со стороны больных.